КИПРИАНО-СТОРОЖЕНСКИЙ СВЯТО-НИКОЛЬСКИЙ мон-рь; ХРИСТО-РОЖДЕСТВЕНСКИЙ храм в Надкопанье

Объ основаніи здешней обители существуетъ такое преданіе. На мысе Сторожно жилъ некогда атаманъ разбойниковъ, который, со своею шайкою, занимался грабежемъ проходящихъ въ то время судовъ изъ Свири въ Волховъ. Насытившись такимъ ремеслом, онъ, въ последствіи уразумелъ свое нечестіе, раскаялся и на месте вертепа разбойничьяго, основалъ иноческую обитель и постригся въ ней подъ именемъ Кипріана; — заслужилъ передъ современниками забвеніе прежнихъ своихъ делъ и пользовался даже общимъ уваженіемъ. По смерти погребенъ онъ въ основанной имъ обители, где и доселе видна его могила, и православные христіане приходятъ къ ней испрашивать себе предстательства блаженнаго Кипріана предъ Господомъ.

Въ настоящее время около бывшаго монастыря, расположена, Ведомства Государственныхъ Имуществъ, деревня Сторожно или село Подмонастырское — жители въ немъ, не только что зажиточны, но, можно сказать, богаты, — все рыбаки и другаго промысла не имеютъ.
Отъ бывшаго монастыря остались только следы и церковь, которая перешла въ сельскую, но безъ местнаго священника.
Церковь построена почти вся изъ булыжнаго крупнаго камня, двухъ-этажная и самой незатейливой архитектуры. Стены ея весьма толсты, сложены неправильно, —местами выпуклы; окна величины различной и расположены безъ всякой симетріи. Церковь составляетъ четыреугольникъ длиною въ 10, a шириною въ 5 сажень. Въ ней три предела: вверху — Николая Чудотворца и Рождества Богородицы, a внизу — Успеніе Божіей Матери. Низъ церкви разделенъ вдоль капитальной стеной; въ южной стороне находится теплая церковь Успенья, a въ северной — пустня комнаты; верхъ же разделенъ толстой поперечной стеной, и восточная сторона занята самою церковью, где устроены два предела, a въ западной — находится какъ бы какой нибудь залъ съ уродливыми сводами, опирающимися на толстый столбъ находящійся посреди комнаты. Полъ во всемъ зданіи кирпичный въ которомъ глина мята с такимъ крупнымъ пескомъ, что въ некоторыхъ кирпичахъ есть камни более голубинаго яйца: впрочемъ, кирпичъ обожженъ хорошо и крепко.
Въ нижней церкви есть могила, на которой плита съ надписью такого рода: «На семъ месте погребенъ Кипріанъ, началъникъ и строитель обители сей, лета отъ сотворенія міра 7006». Следовательно, отъ смерти Кипріана теперь 382 года, да положимъ, что Кипріанъ съ братіею жилъ въ монастыре хотя 30 летъ, то и выходитъ этому храму въ 1874 году 412 летъ! Древность порядочная, что видно по младенческой архитектуре, вероятно собственно Кипріаномъ придуманной.
Мы полагаемъ, что этотъ храмъ есть единственный памятникъ древности на всемъ Ладожскомъ озере; онъ можетъ служить обращикомъ каменныхъ построекъ храмовъ техъ временъ, разумеется кроне купола и колокольни, которые уже подновлены.

Стороженскій храмъ кругомъ обнесенъ деревянною оградою, бревенчатою и тоже какой-то особенной архитектуры. Для крепости, на каждыхъ 10 саженяхъ сделанъ срубъ, такой, какой делается для колодцевъ, — и все это покрыто небольшимъ навесомъ. На северъ выходятъ ворота и, какъ видно, оне были съ келіею привратника. На уцелевшихъ бревнахъ стенъ этихъ сохранились вырезанныя надписи и разнообразные крести. На падписяхъ почеркъ все древне-славянский и иногда весьма искусный. Самая старая надпись такая: «іюля 30 дня 1764 года, тихвинские купцы Семенъ Ягодовъ и Лука Сгоновъ, да мещанинъ Сергій Іоновъ здесь погоду стояли» Прочіе надписи все въ томъ же роде: имена и фамиліи лицъ и что они погоду стояли! Даже досадно однообразіе падписей: хоть бы написали — откуда и съ чемъ шли, да съ которой стороны была погода. Не граматные же ставили кресты и все осьми-конечные.
Позже 1806 года надписей невидать, и оно понятно: Сяський каналъ оконченъ въ 1801 году, a Свирскій въ 1806; следовательно, по открытіи судоходства на этихъ каналахъ, ходъ судовъ изъ Свири въ Ладогу озеромъ прекратился; вероятно и монастырь въ то же время упраздненъ по недостатку доброхотныхъ дателей на пользу служителей алтаря, и монастырская церковь обратилась въ приходскую деревни Сторожно.
Келіи братіи и службы монастырскія были за храмомъ, въ ограде, где и ныне виденъ ихъ дымъ, т. е. следы развалившихся печей и избъ.

По Мурманской дорожке: храм Рождества Христова в Надкопанье
и монастырь преп. Киприана Стороженского на Ладожском озере

В храм Рождества Христова в селе Надкопанье мы попали почти «случайно». Так иногда бывает: едешь по намеченному маршруту, не первый раз и даже не второй, вроде бы все вокруг знакомо, и вдруг взгляд неожиданно зацепится за дальнюю колокольню или храм среди деревьев и потянет к ним неудержимо. Если есть время и возможность, то свернешь к ним, и такой радостью этот поворот оборачивается.
Мы ехали из Свирского монастыря. Не миновали, конечно, Введено-Оятский. Мир и покой переполняли душу. Хотелось молча смотреть на дивные, изменчивые картины природы, которые так трогают сердце горожанина.
Стояла ранняя весна, лес выглядел на редкость бесприютным, его обитатели рисовались мокрыми и жалкими. В таком размягченно-умиленном состоянии мы проезжали мост через реку Паша, изготовившуюся к весеннему половодью. И справа увидели…
На фоне светло-голубого неба и такой же светло-голубой воды ярко отпечатался купол храма. Даже издали он выглядел внушительным.
Решение пришло мгновенно и не оспаривалось даже нашим осторожным водителем: надо ехать туда, к этому сияющему куполу. Дорога свернула тут же, за мостом. Свернули и мы, и только тогда водитель адресовал кому-то вопрос: какой эта дорога будет дальше и не расползется ли под нашим тяжелым автобусом. Не расползлась.
Вполне исправный асфальтовый путь через несколько минут привел в деревню Надкопанье. Летом здесь должно быть очень хорошо, но в марте было голо, пустынно и даже собаки уклонялись от исполнения своего долга: показав нос из конуры, сконфуженно гавкали и снова исчезали.

Христорождественская церковь в Надкопанье (бывш. Пашский погост) Волховского района Ленинградской области. Вид с северо-запада, из-за ограды.

Храм поразил - он украсил бы любой город, хотя память о советских десятилетиях в его выщербленных и облупившихся стенах, колоннах и ступенях широкой паперти впечатана крепко. Только купол сверкал новым, недавно уложенным покрытием.
В 17 веке на его месте располагался женский монастырь, который шведы разграбили и сожгли вместе с насельницами... По рассказам, иногда в пустом храме слышатся их пение или колокольный звон...

Строительство каменной церкви по проекту архитектора А.И.Мельникова началось в 1823 г., подрядчиком выступил ямщик Прокопий Иванов. Освятили её в 1828-1829 гг.: главный престол – во имя Рождества Христова, еще четыре – во имя Благовещения, пророка Илии, свт. Николая и свт. Ионы, архиепископа Новгородского. Местные помещики, имевшие право на занятия торговлей, получили разрешение у Губернского правления строить при Христорождественском погосте «лавочки» и «шалаши» и сдавать в аренду купцам во время ярмарок. Средства шли в пользу церкви. Многолюдные и прибыльные ярмарки – Рождественская, Благовещенская и на Ильин день – шумели здесь более ста лет.
В конце 19 в. приход храма составляли 36 деревень, 6 усадеб, 10 пустошей – было кому наполнять его огромный объем, хотя в округе церквей было немало, а на другой стороне Паши – Введенский Островский монастырь. В 1843 г. при нем открылось приходское училище, в деревнях работали передвижные школы.
В 1937 году в Надкопанье появились свои новомученики – священников и причт большевики расстреляли на Левашовской пустоши. После войны храм использовался как зерносушилка, картофелехранилище и склады колхоза «Красный Май». Старинное кладбище вокруг него, естественно, не уцелело.
В 1970-х гг. несколько пожаров полностью уничтожили деревянные конструкции.
Возрождение началось в 1996 г. Через год состоялось первое богослужение. В 2000 г., на смену первому настоятелю, о. Михаилу Павлову, пришел иеромонах Антоний (Кузнецов).
В 2001 году трудники, расчищавшие территорию от двухметрового борщевика (большей частью это подростки из Ильинского храма Петербурга, каждое лето приезжающие поработать к о. Антонию), обнаружили засыпанные землей надгробия и кресты с полустершимися надписями. С этого момента началось изучение истории погоста и местных дворянских родов. Результат исследований - восстановление нескольких примечательных могил.
Чести быть похороненными у главного храма Пашской земли удостаивались люди заслуженные, верой и правдой послужившие Богу, Царю и Отечеству. Один из них, – генерал-лейтенант Федор Иванович Апрелев (1763/64-1831), по предположению исследователей, непосредственно причастный к возведению и благоукрашению храма Рождества Христова. Надпись на одном из старых купольных крестов свидетельствует, что все они были изготовлены на вверенном Ф.И. Апрелеву заводе «Арсенал».
Федор Иванович Апрелев с 1792 г. возглавлял Литейный двор и Арсенал в Петербурге. Император Павел I по достоинству оценил таланты и достижения незаурядного офицера, который отличился еще и тем, что изобрел прибор для заделывания раковин в орудиях: наградил его имением, произвел в чин генерал-майора и назначил членом артиллерийской экспедиции. К концу жизни генерал-лейтенант Ф.И. Апрелев состоял помощником генерал-фельдцейхмейстера Великого Князя Михаила Павловича по управлению всей артиллерией. А.А. Аракчеев (1769-1834) был его сослуживцем, ближайшим другом и даже восприемником детей.
У южной стены храма место упокоения родовитых дворян Мордвиновых, - богатых землевладельцев, государственных деятелей и прихожан храма, а Яков Яковлевич Мордвинов в течение 10 лет был его ктитором.

Мы, наверное, еще долго любовались бы храмом и ходили вокруг него, но тут дверь открылась, и, к общему удивлению, появился батюшка. Хотя, казалось бы, чему удивляться? Храм был таким живым – значит, батюшка должен быть поблизости. Мы взглянули на него еще раз и в следующую секунду окружили плотным кольцом.
Отец Антоний тоже смотрел на нас. Очень спокойно и весело. Говорил он тоже спокойно и весело. Не было в нем ни елейности, ни искусственной благости, зато была внутренняя сила и умиренность.
Чего ему стоило достичь такого состояния души, стало понятно позже. Это сейчас к нему приезжают паломники, трудники, а в первые годы … Он, да две-три деревенские бабушки-помощницы, такие же мирные, веселые и радушные, как он сам, - вот и весь приход. «Помню, как мы первое Рождество Христово справляли – в 1999 году, когда тут ещё полная разруха царила, – рассказывал о.Антоний. – На улице – минус 18, в храме, кажется, ещё холоднее, хотя включено несколько обогревателей. Кадило к руке примерзает, надо его через тряпочку брать... Но люди выстояли службу, хотя у всех буквально зуб на зуб не попадал. И как все рады были потом! И как хорошо работа пошла!»
К празднику Рождества Христова у батюшки - совершенно особое отношение. Оно удивительным образом раскрылось журналисту Алексею Бакулину. На праздник в Надкопанье он пришел пешком от станции Паша - несколько километров по заснеженным полям, под пасмурным зимним небом. А когда увидел стройную колокольню и сам Рождественский храм - ослепительно белый, словно серебром осыпанный, то решил, что в жизни ничего красивее не видел - «это первое впечатление - но оно уже не пройдёт никогда…»
Для беседы батюшка пригласил гостя в коровник: «Мы… словно в парное молоко нырнули. Тёплый коровий дух показался дыханием иного, давно ушедшего мира. Захлебнувшись неожиданным теплом, я чихнул. - Что, навозом пахнет? - рассмеялся отец Антоний.- Ничего! Самый рождественский запах!.. А как же? Это же коровник! Ясли! Вот и животные, всё, как положено; осла, правда, нет, и волов не держим... Коровки, бычки — вот наша рождественская скотинка... Господь ею не побрезговал, так нам ли нос воротить? Деревенская жизнь! Христос где появился на свет? За городом, в сельской местности, и первыми к Нему пришли пастушки – простые сельские ребята. О чём это говорит, а? А вы подумайте, подумайте... Сейчас время такое – можно хоть в сам Вифлеем на Рождество съездить; а многие едут всё-таки к нам, в наш деревенский храм …
– А Рождество – оно и есть Рождество; не хочу я его затуманивать выспренним богословием, не надо! – Это чистый праздник, очень-очень чистый... И главное, его богословие всем понятно: всем, у кого в доме ребёнок есть. У вас есть? Ну вот, вам и объяснять ничего не нужно! Вспомни, как ждут появления ребёнка? Тихо, с замиранием сердца, с сугубой молитвой, если супруги верующие... А даже если и неверующие - у многих в такой момент сердце тянется к молитве. Вот вам и образ подготовки к Рождеству: пост, тишина, молитва, радость... Ожидание! Это очень важно тут – терпеливо ждать. Я, бывает, даже летом говорю своим: «Ну, ничего, дорогие, скоро Рождество!» - пусть заранее настраиваются... И вот – родился человек!... Огромная радость в сердце, растворение в любви. Семья, мир, любовь, таинство рождения... Вот чему вас иеромонах-то учит - семейной любви... А если вы этого не постигнете, то на что вам богословие? Мудрования одни...»
Первое ощущение внутри храма – какое-то легкое, душистое тепло и уют.
За неимением средств, в порядок приведена лишь небольшая его часть – трапезная, но она разубрана и украшена с трогательной любовью. Освещают храм дивные иконы, среди них самая чтимая и любимая – необыкновенной красоты чудотворная икона Божией матери «Неувядаемый Цвет чистоты». У Пречистой Девы на левой руке – Младенец, в правой – символ чистоты - лилия, (правда, цветок больше похож на нашу родную, русскую ромашку).
Сейчас этот извод Богородичных икон не часто встретишь. А в старину юноши и девушки носили такой образок на груди, чтобы Царица Небесная помогла им сохранить целомудрие. Об этом же и в тропаре читаем: «О, Мати Господа Творца нашего! Ты еси корень девства и неувядаемый цвет чистоты и целомудрия, пошли помощь нам немощным и обуреваемым плотскими страстьми и блуждающими сердцами».

История иконы типична для нашего времени возвращения святынь. Большой ростовой образ исчез в 1939 году. В 1986 году он был обретен. Произошло это следующим образом: художник- оформитель совхоза «Пашский», Сергей Васильевич Кузнецов, увидел в сарае, мимо которого проходил, черную доску, сразу признал в ней икону и выпросил у хозяина. Художник отмывал и чистил икону, но она по-прежнему оставалась темной, с едва различимым изображением, хотя вскорости совершила первое чудо: воры, укравшие из мастерской все иконы, ее тронуть не посмели.
А сам он через некоторое время принял монашеский постриг. И стал иеромонахом Антонием, настоятелем Христорождественского храма, в который принес и икону «Неувядаемый Цвет», и вторую главную для него – материнское благословение – икону «Всех скорбящих Радосте».
В храме икона постепенно, начиная от башмачков Богородицы, начала обновляться. Однажды на глазах свечниц перед ней сам собой вспыхнул голубоватым пламенем фитилек в новой лампадке.
Вопросами о чудесах от иконы (известно, что по молитвам к ней заключаются счастливые браки, рождаются долгожданные дети, исправляется жизненный путь) мы атаковали усталого батюшку: «Чудеса нам подай, все ждут чудес, – встрепенулся о. Антоний. – Чудо – тайна сокровенная! А вы из неё книгу рекордов Гиннесса хотите сделать. Нельзя так. Нельзя. Приучайтесь смотреть на весь мир, на всю жизнь свою как на чудо. Вот рождение ребенка – чем не чудо? Это же не какой-то химико-биологический процесс, рост клеток и так далее... Это новая личность, душа живая появляется на свет! А рождение церковного прихода – не чудо разве? А когда гонители религии, махровые атеисты превращаются в людей верующих, смиренных, размышляющих? А вчерашний гордец скажет: «Вот какая я дрянь, а Господь-то меня терпит!..» Вот – чудо!
Нет, нам мгновенность подавай: вошёл в Интернет, нажал на кнопку «Чудо» – и готово! Но только что дальше-то? Каковы последствия этого чуда для человека, с которым оно произошло? Вот что важно!.. А, бывает, молимся-молимся, на кнопку жмём-жмём: «Господи, дай, дай, дай!» – а результата нет! Злимся – как же так? И не хотим услышать, что Господь говорит: «Тебе это еще не нужно. Тебе это ещё рано иметь, подожди, поразмышляй, помолись...» Терпение, терпеливое ожидание – вот как ожидание Рождества Христова. Пост идёт, тяжко тебе – а ты терпи. Терпи и ожидай: праздник впереди. Любовь впереди. Вот что главное!»
Мы уже изготовились вступить в новый интереснейший диалог с батюшкой, но устыдились – жалко его стало. Попросили благословения в дорогу и попрощались.
О.Антоний проводил нас до автобуса и пригласил приехать летом, когда можно будет добраться в монастырь преп. Киприана Стороженского на Ладожском озере, который он восстанавливает.
Мы онемели. Ехали домой пораженные и думали – какую надо иметь крепкую веру, чтобы без денег и постоянной помощи, во славу Божию нести такую ношу. Не оскудела еще Россия подвижниками.

Обещание приехать, надо признать, выполнили не скоро. Так получалось, что и группа собиралась, и с батюшкой договаривались, а поездка срывалась.
Прошлым летом, наконец, отправились. Утро было раннее, но на церковном дворе уже сидел понурый молодой человек, очень современного вида. Он ждал батюшку с пяти утра, потому что ему срочно требовалось покреститься.
Мы отслужили молебен, и собрались в дальнейший путь, на Ладогу. Молодого человека, Георгия, батюшка в спешном порядке крестить, конечно, не стал, а привел в автобус. Всю дорогу Георгий изумлялся и расстраивался, что вместо получаса в храме («а что там долго делать-то?»), едет в чуждой и странной компании неизвестно куда и неизвестно зачем.
А «странный» народ радовался зелени садов и полей, изгибам Паши, которая у Мурманского шоссе солидная и широкая, а здесь – узенькая, очень милая и уютная.
Благодушествовали мы, пока не закончился асфальт и началась грунтовая дорога. Грунтовки, надо сказать, разные бывают. Эта нам запомнилась надолго, а автобусу – еще больше. Он охал и жаловался – в почтенных летах был, хоть и немецкого происхождения. Дружное подпрыгивание и жалобный скрип нашего старичка были первым и самым легким испытанием, а преодолеть предстояло 40 км.
Скоро впереди обозначились деревня Загубье и понтонный мост через Новоладожский канал.
Понтонные мосты тоже разные бывают – этот вполне подошел бы для тренировок гонщиков-экстремалов, но вовсе не соответствовал чаяниям мирных шоферов маленьких автобусов, уже изрядно потрёпанных немецкими школьниками: между мостом и берегом с той и другой стороны были щели в размер наших колес. Мы это знаем точно, потому что исправно в них застревали. Накрепко. При въезде на мост и при выезде с оного. Правда, через щели были брошены доски или шпалы, но они ломались, как спички. Нашего старичка мы вызволяли, натолкав, чего попало под колеса, и дружно упершись сзади. А он горестно вздыхал и для пущего трагизма сбрасывал бампер.
По общим наблюдениям, местные жители как-то сумели приспособиться к полосе препятствий – грузовики, иномарки и мотоциклы катили по обоим берегам. Вполне допустимо появление кроме них скорых, пожарных или другого, столь же необходимого транспорта. Но каким образом осуществляется переезд и почему местные власти хотя бы нормальный съезд на мост не сделают, осталось тайной – деревенские жители упорно переводили разговор в русло злобы дня, – что еще можно сунуть под колеса.
О. Антоний в сторонке смотрел на воду, чуть улыбался и говорил, что все хорошо, и Господь поможет. И, действительно, по его молитве, все стало хорошо. Стараясь не думать об обратном пути, мы рванули вперед, на лесную дорогу.
Без всякого сомнения – по ней преимущественно движется тяжелый транспорт или даже исключительно тяжелый, – например, танки. Интересно, что о. Антоний знал наизусть каждую колдобину, залитую водой, и до сантиметра определял глубину погружения нашего маломерка. Благодаря его штурманскому руководству, через лес мы проехали почти благополучно. Автобус, правда, выразил собственное мнение, – преодолев последний ухаб, он принципиально стряхнул с се6я зеркало заднего вида.
Со всеми дорожными приключениями мы почти забыли о том, куда едем, – и неожиданная синева Ладоги впереди привела в восторг. Проехав рыбацкую деревушку из нескольких домов, остановились поближе к берегу. Встретили нас помощник о. Антония с котом, в детстве лишившимся хвоста, но не потерявшим боевитости и оптимизма.

День был необыкновенный – сияющий, солнечный. С легким свежим ветерком. И озеро было на редкость тихим, сверкающе-синим и бескрайним.
У кромки воды высился белый большой крест. О. Антоний объяснил, что по дедовскому благочестивому обычаю несколько подобных крестов – якорь спасения и главная защита рыбаков – поставлены вокруг озера. Кроме них, издалека, рыбаки видят древнейший на Ладоге храм Стороженского монастыря. Он посвящен Свт. Николаю, архиепископу Мирликийскому, как обычно посвящались на севере и северо-западе Руси великому чудотворцу и покровителю мореплавания церкви и монастыри, стоявшие вдоль важнейших водных путей. Нижний престол храма освящен во имя Успения Пресвятой Богородицы
Время и история сконцентрировались в этих темных, толстых, свободных от какого-либо декора стенах. Они выложены из необработанного камня, скрепленного белком яиц чаек; окна, разного размера и формы, расположены асимметрично. Опись 1768 года дает представление о том, каким представал храм нашим предкам, и о его утратах: «Церковь каменная... крыта тесом, о двух главах, главы обиты чешуею. В той церкве и в олтаре оконниц стекольчатых осьмнадцать... Крыльцо брущатое с переходами в колокольню, забраны и покрыты тесом. Колокольня деревянная шатровая, крыта тесом, а в ней колоколов: первой весом 22 пуда 11 фунтов, второй 12 пудов 13 фунтов, третей 4 пуда 36 фунтов, четвертой и пятой без весу малые». Та же опись сохранила внушительный перечень икон и предметов церковного убранства.
Для рыбаков Никольский храм являлся маяком, указывающим как путь к берегу, так и путь в Царство Небесное. Потому что построил его человек, который это понимал лучше, чем кто-либо другой, – раскаявшийся атаман разбойников и пиратов, которые в начале 16 века в укромной бухте «Разбойницкий носок» у мыса Стороженский «сторожили» и грабили купеческие суда, проходившие из Свири в Волхов.
Разбойник стал святым Киприаном Стороженским. А первоначальный духовный переворот свершил в нем святой Адриан Ондрусовский. О преподобномученике Адриане, небесном покровителе этих земель, необходимо сделать маленькое отступление.
Молодой боярин Андрей Завалишин, приближенный Великого князя Московского Иоанна III, в Обонежской Пятине имел вотчину – село Андреевщину, куда приезжал поохотиться. В 1494 г., ночью он увидел столб яркого света, поднимавшийся до небес из самого центра леса. Страшно заинтересовался необычным явлением и пошел искать его источник. А нашел посреди чащобы старца в маленькой келейке, молитва которого не только освящала, но в прямом смысле слова освещала окрестности. Так познакомился боярин Андрей с великим русским святым преп. Александром Свирским. Непреодолимо тянуло его с тех пор к духовному отцу, все меньше значили царский двор, почести, богатство. Однажды он в Москву не вернулся, принял постриг с именем Адриан, а в 1520 г. основал Никольский монастырь в месте Андрусове или Ондрусове, на восточном берегу Ладожского озера (есть версия, что монастырь прозвали Ондрусовским местные жители по имени основателя, они произносили имя Андрей, как Ондрус).
Рядом с пустынью водились разбойники, добавлявшие трудностей нелегкому житию иноков.
Старец побеждал их злобу кротостью и даже чудесным образом спасал от смерти.
А в августе 1549 г, недалеко от обители, злодеи подстерегли его и убили. Убили, чтобы поживиться царскими дарами и деньгами - старец возвращался из Москвы, где был восприемником царевны Анны, дочери царя Иоанна IV. Сокровища оказались мифом. Через 2 года преподобный явился братии своей обители, рассказал, как погиб и как его найти. На другой день, 17 мая, в болоте под грудой мха иноки обрели его нетленное тело. Препмч. Адриана предали земле в Андрусовском монастыре, на его могиле был воздвигнут Введенский храм. А на месте убиения в 1883 г. была поставлена часовня.

Русская душа, как известно, большую загадку представляющая для иностранцев, думается, не меньшие сюрпризы преподносит и нам самим. В каком еще народе возможен взлет из бездн греховности к небесной святости? И возможен ли он вне веры православной?
Случилось, что тот самый разбойник с острова Сало, который не давал покоя препмч. Адриану, попал в плен к разбойникам с мыса Сторожно. Он уже готовился к лютой смерти, когда внезапно увидел перед собой преподобного, сказавшего: «Милосердием Господа, ради Которого я просил у тебя пощады братству нашему, ты свободен!» Сказал – и исчез. А с пленника спали оковы, и он пошел в монастырь благодарить своего спасителя. И там узнал, что всю эту ночь старец, никуда не отлучаясь, провел в молитве. Разбойник упросил оставить его в обители. В свою очередь, атаман Стороженских разбойников, по молитвам преп.Адриана, тоже раскаялся и принял у него постриг с именем Киприан. В прошлом жестокий тать и душегуб стал известен своим милосердием. А впоследствии основал обитель и еще при жизни прославился чудесами, которые продолжались после преставления в 1598 году на его мощах, почивавших под спудом в деревянной часовне.
.
Ныне о. Антоний служит молебны во вновь построенной часовне. Он же написал преп. Киприану Стороженскому тропарь и кондак.
Память святого – 2/15 ноября, 13/26 августа (в день памяти прп. Адриана Ондрусовского), в 3-ю неделю по Пятидесятнице и вместе с собором Новгородских, Карельских и Санкт-Петербургских святых.

Киприано-Стороженский Никольский мужской монастырь на протяжении нескольких веков вполне отвечал своему названию – он действительно стоял «на страже» северных пределов Руси, став частью молитвенного рубежа, в который входили Александро-Свирский, Введено-Оятский, Тихвинский, Зеленецкий и другие великие обители. Свою задачу он выполнял настолько хорошо, что по указам царей Федора Иоанновича (1587) и Бориса Годунова (1598) был освобожден от податей.
В середине 18 века при монастыре имелись хлебные амбары, гумно с ригой, ветряная мельница, коровы, овцы и лошади. Все строения, как сказано в описи, «состояли в твердости». Насельники, их было около 50, «питались от трудов своих». По указу Екатерины II от 1764 г. «О духовных штатах» монастырь был упразднен, братия переведена в Александро-Свирский монастырь. Церковь стала приходской и год от года беднела, особенно после закрытия Ладожских каналов. .
В 1832 году ее приписали к Спасо-Преображенскому храму в селе Загубье.

В советские десятилетия плиту с могилы преподобного местные рыбаки разбили на грузила. Разоренный Никольский храм – все, что осталось от монастыря преп.Киприана – в 1999 г. приписали к храму Рождества Христова. Первую Божественную литургию о. Антоний служил 16 мая 2001 года.
К этому времени состояние здания приблизилось к катастрофическому: чтобы остановить разрушение, срочно требовалась новая крыша. О.Антоний обратился за помощью в госорганы, но в отличие от стен храма, готовых в недалеком будущем рухнуть, стена равнодушия чиновников была непробиваемой и непобедимой.
И он без долгих проволочек решил проблему самостоятельно – продал свою квартиру. Денег хватило как раз на крышу. «Настоятели сейчас должны быть прорабами, строителями - цемент, доски... - сокрушается батюшка и, как всегда, ставит точки над i . - А каждому своим делом заниматься надо! Пастыри мы, пастыри, а не прорабы! Нам молиться нужно, людей объединять в духовную семью, любовь в людских душах возводить - вот где наша стройплощадка...Это так важно: научиться самому и других научить, как возлюбить того, кто рядом... чтобы человек, приходя в церковь с мирского мороза, сразу чувствовал тепло, умиротворился в душе своей. Тогда он перестанет бегать и суетиться, здесь в деревенском, колом подпёртом храме он поработать и помочь захочет... Здесь к нему ангел спускается, здесь его общая молитва поддерживает, здесь он возвышается к горним...»
В темном, продуваемом сквозняками храме мы отслужили молебен с редкостным чувством соборности и единения. И с надеждой, что Господь услышит нас и предстательством преп. Киприана поможет Своему верному служителю, о. Антонию, и его помощникам в их неподъемных трудах.
Все это время наш нечаянный спутник Георгий сердился. Он метался по берегу, курил, заговаривал с рыбаками, бурчал: «Зачем я сюда поехал? Обыскались меня …», снова подходил и слушал о. Антония.

На обратном пути лесную дорогу проскочили, даже не заметив. Еще и остановку сделали в сказочном, заповедном лесу у чудотворного источника с поклонным крестом во имя Царственных Страстотерпцев. Это одна из так называемых «скамеек». На пути к Стороженскому монастырю их три, как в старину: до революции паломники шли в монастырь пешком, а устав, отдыхали на «скамейках» у поклонных крестов.
От вкуснейшей, хрустальной воды не могли оторваться. О.Антоний сказал, что она не уступает по своим качествам роднику Оятского монастыря. А угрюмый Георгий попробовал и объявил, что вода болотная, затхлая, в рот не возьмешь. Мы спорить не стали, только вздохнули и мысленно пожелали бедному парню поскорей принять святое крещение.
После святого источника, это уже закон, – настроение еще больше поднимается. В радужных чувствах подкатили к знаменитому понтонному мосту. Воодушевившийся не меньше нашего шофер, уже считая себя асом и гонщиком, выгнал нас из автобуса и пошел на приступ.
Автобус в ужасе чихнул, уронил бампер и задрожал. Мы - тоже.
Далее в обратном порядке повторилось все предыдущее: на съезде автобус, естественно, застрял. Но вооруженные опытом, мы сноровисто освободили колеса, понатужились-понапружились и выкатили автобус на мост.
Под приветственные крики, махания платками и шляпами, он триумфально доехал до противоположного края, сломал все, что было приготовлено для выезда на берег, привычно отбросил оба бампера, зеркало и собственный номер и затих.
Мы похолодели. Рыбаки и мальчишки, забыв про свои дела, давали ценные советы. О.Антоний молчал, улыбался и молился про себя. Его положение было самым трудным – мы явно опаздывали к Всенощной. И тут наступил звездный час Георгия. Не зря он застрял в скучном, непонятном и почти нереальном для себя мире – из передряги выручил нас именно он. Быстро и четко давал распоряжения, парня на мотоцикле отправил догонять проезжий грузовик, чтобы вытащить автобус тросом (сам заплатил и не пожелал слушать, когда попытались отдать деньги). Автобус, оказавшись на твердой земле, изобразил было полную неспособность к движению, но мы спели тропарь свт. Николаю, и он тронулся с места.
До Рождественского храма ехали молча – слишком свежи были впечатления от пережитого. Последнее, что запомнилось – бегущие к храму с огромной канистрой родниковой воды о. Антоний и Георгий. Часы показывали 16 часов 50 минут.
Через несколько дней узнали – Георгий крестился. Он не обиделся на «проволочки» с исполнением его хотения. Он не ушел из церкви. О. Антоний крестил его после вечерней службы, которую он отстоял в первый раз в жизни, после дня, который стал для него катехизаторским. Наверное, далеко не каждому дано так прочувствовать и подготовиться к Таинству.

Преподобне отче Киприане, моли Бога о нас!

Адрес храма Рождества Христова: Ленинградская обл., Волховский р-н, д.Надкопанье. Тел.: 8 (813-63) 41-582.
Богослужения: суббота, воскресенье, праздники. Вечернее богослужение – 17.00.
Проезд: поезд до ст. Паша или рейсовым автобусом до ст. Паша.

Адрес монастыря: Ленинградская область, Волховский район, деревня Сторожно.
Богослужения по особому расписанию.
Ладожской святыне требуется наша помощь.
Чтобы к нему, к мощам преп.Киприана, снова шли люди.

Фото: Христорождественская церковь в Надкопанье (бывш. Пашский погост) Волховского района Ленинградской области. Вид с северо-запада, из-за ограды. 22 июня 2008 года (Фото. Андрущенко Н. и Е.)Церковь Рождества Христова на Пашском погосте - вид из космоса.

Упраздненный монастырь Сторожно или Сторожевский, надо полагать, существовалъ до 1806 года т. е. до времени открытія Свирскаго канала и судоходства по немъ.